Каждый из нас восстанавливает свои силы по-разному. Кому-то необходимо хотя бы раз в год слетать куда подальше за новыми впечатлениями, кому-то — почаще вырываться на дачу или в деревню, чтобы покопаться в земле, насладиться тишиной и спокойствием и т. д. А психологу , преподавателю, члену правления Центра поддержки семьи и материнства «Матуля», — прекрасной, удивительной своей всех- и всеобъемлющей добротой и заразительным позитивом Ларисе Мартыновой необходимо… болото. Да-да. Причём болото конкретное. Лариса любит Ельню. На территории этого огромного болота, вернее целого болотного комплекса в Витебской области, расположено свыше 100 озёр. Есть там редкие виды растительности, даже морошки можно набрать, а главное — свыше 100 видов птиц, более 20 из которых — краснокнижные. В общем-то они и повлияли на выбор места, ведь Лариса Аркадьевна, помимо некраткого списка всех своих компетенций, ещё и волонтёр в природоохранной общественной организации “Ахова птушак Бацькаўшчыны” (АПБ). А Ельня — один из объектов охраны. А теперь слово герою. Публикуем дневник волонтёра Ларисы Мартыновой под футуристическим названием “Телепорт с «Аховай птушак Бацькаўшчыны»”.
Речь о перемещении сознания (ясно, что вместе с телом), которое устало от скоростного режима жизни, насыщенного рабочего графика, множественных контактов с людьми. От всего того, что ведет человека социономной профессии к выгоранию. Я как раз в своей профессиональной деятельности помогаю специалистам образования преодолевать последствия профессионального выгорания: всякие там лекции, спецкурсы, тренинги. Когда меня спрашивают: «А вы как справляетесь с выгоранием?», отвечаю: «Телепортируюсь в составе волонтерской группы любимой общественной организации в другую реальность!». И начинаю захватывающе (как мне кажется) рассказывать о птицах, территориях и людях.
На первом месте в списке моих копинг-стратегий стоит «поспать», а на втором — точно волонтерская работа в лагерях АПБ. Это дает мне все, что важно для преодоления стресса: новую информацию, новые навыки, помогает переработке негативных чувств и приносит полное расслабление после тяжелой физической работы. О лучшем способе вызвать в мозге работу других нервных связей, которые позволяют профилактировать и выгорание и личностные кризисы, я не знаю.
Перемещение сознания в среду, где уникальный ландшафт, который как известно, определяет сознание (Л.Н. Гумилев), приводит твои ценности в порядок. Ведь болото для конкретного белоруса (меня) – не просто этнический символ, а уникальное условие генезиса чувства Родины. И пойма реки – не просто территория, а место, имеющее субъектную значимость для импринтинга (врождённая готовность к запечатлению чего-либо особенно значимого для всей последующей жизни, в данном случае чувства Родины – прим. Р.) как основы подлинного патриотизма. А птицы не просто единицы экосистем, а то, что останется после нас (меня)…
Наверное, волонтерский труд в АПБ – это своеобразный временный дауншифтинг (опрощение, замедление темпа жизни, отказ от требований времени – прим. Р.). Ты устаешь от навязанных потребительским обществом целей, понимаешь иллюзорность карьерного роста и статуса, успешности, материальных благ. Начинаешь понимать, какую цену платишь, чтобы всё-всегда-везде успевать. Взятый отпуск за свой счет вызывает удивление у коллег: это же отразится на зарплате! Осознанный отказ от участия в «бегах» позволяет хотя бы временно (а может и не только) почувствовать вкус жизни, побыть с любимыми людьми, заняться делом, которое опять делает тебя человеком.
Эти записки – попытка описать мои впечатления о телепорте в волонтерскую жизнь, в дикую природу в рамках выполнимой миссии «Разам для птушак и людей!». Волонтеры «улучшают гидрологический режим», не дают воде «уходить» из болота. Ставят плотины из торфа на каналах, которые выкопаны были в начале 20 века.
Волонтерский лагерь в Ельне 2013
Я и Ельня
Моя Ельня 2012 года живет в моей голове. Первые недели после завершения лагеря как только закрывала глаза, видела картинки: солнечное моховое пространство, блики озерной воды, лопата, рассекающая торф, красные облупленные носы соратников. Слышу звуки чавканья болотной водички, помню вкус недозревшей ягодки. Походочка как у моряка (наверное) — ты уже не в болоте, а ноги еще пружинят. Конечно, эти образы не такие яркие через год. Но в болото тянет, хочется… Это какая-то немножечко придурковатая эйфория: «Вау, тут сачки не выживают, я подсела на тяжелый труд копателя торфа, у нас тут такое братство: ельняк ельняка видит из далека и т.д. и т.п….». Всякие там тренинги личностного роста, которые я сама провожу в избытке, не сравнить с работой в болоте. Восстанавливать гидрологический режим (как звучит!) самая лучшая психологическая и где-то даже духовная практика.
Мое ожидание «новой жизни в Ельне» в 2013 такое странное, какое-то сакральное. Прямо как невеста ждет своего жениха. Мозг жаждет возбуждения тех же нервных связей, которые взрывали его в прошлом году.
В этом году со мной поехал не только мой муж, но и старший сын. У нас же семейное сяброўства в АПБ.
Дорога
Что-то долго мы ехали. Ждали-догоняли друг друга.
Оля и Коля
Я очень люблю Колю Черкаса. Но я очень люблю и Олю Лукшиц. Я расстроилась, узнав, что она не поедет руководителем в лагерь. Привязываюсь к сотрудникам АПБ, чувствую к себе их искренний интерес и заботу. И это самое крутое поощрение для волонтера.
Дневальный
Это просто удивительно! Никто не хотел в первый день дежурить в лагере, особенно чечако (новичок, заимств. из индейских языков – прим. Р.). Меня просто-таки выдавили из списка, типа «ты не в первый раз, дай и другим повеселиться». Я пыхтела и с грустной завистью смотрела вслед уходящему отряду. Но… Побыть одной, уединиться, молчать и слушать то, чего не слышно, когда люди без конца говорят. Это оказалось таким Ельнянским бонусом!
Ельня
Что тут сказать? Из меня прут пафосные слова, которые не очень-то искренне описывают мои впечатления. Ельня — это сильное волнение, прямо ком в горле. Она вокруг, и я чувствую волшебность места. Мои этнические нервные связи в голове мигают, медиаторы бешено осуществляют связи по малохоженым дорожкам мозга. Тяжело копать, тяжело идти. Любо копать, любо идти.
Купание
Купание «ню». Купающиеся похожи на детей. Пребывание в бурштынной воде вызывает прямо какую-то детскую радость. Ельнянское крещение в янтарной воде.
Коля
Коля проводит инструктаж, ведет нас в болото. Коля рассказывает о жизни Ельни. Показывает следы куницы. Определяет возраст пролетающей утки по высоте ее полета (для чечако): «Это летит селезень трехлеток!». Коля ныряет в озере Вяликое. И не выныривает. Вместо Коли появляется коряга-дракон. Ельнянское чудовище клюет Колю в голову и разговаривает с ним. Коля кивает ему. Это было очень смешно! Коля очень нежно относится к волонтерам. Внимателен к деталям. Хочется его обнять.
Мусор
На болоте ношу с собой пакет для мусора. Каждый день по два мешка собираем. В списке: кеды женские со шнурками, бутылки пластиковые, бутылки из-под водки, пачки от сигарет, пластиковые пакеты в ассортименте, упаковки от конфет, печенья. Бутылка из-под кока-колы. Мимо нее прошли туда и обратно волонтеры предприятия «Кока-кола». И никто из 15 человек не поднял родную продукцию.
Хранитель
Это такой человек. Он встает в 4 утра, чтобы пойти на болото пораньше и сделать фото, от которого я чумею. Он по-особому шутит, это какой-то этноюмор. Его скорость ходьбы по болоту и выносливость оставляет далеко-далеко кокакольских волонтеров. Он видит людей насквозь. «Вы мне панравилися!». Его нежную любовь к болоту увидит не всякий. Он в свой журнальчик записывает интервью с нами. Из его усадьбы, с прощального чаепития в беседке нас было не выгнать. Он неприхотливый и находчивый как настоящий мужчина. Он живет в Шарковщине. Это Валера Коваленок.
Люди
Разный возраст, разный рост. Разные жизни. Руслан создает сайты, узнал по интернет-ссылке об АПБ и проекте «Спасем Ельню разам». Я машу руками и рассказываю ему про другие дела «Аховы птушак»: чемпионат, назiраннi, лососи, совы, клубы… Он спрашивает, почему эта работа так мало освещается, никто о ней не знает, он вообще случайно узнал…
Ира пошла на болото в первый день в милых полусапожках в меховой оторочкой от голенища до стопы. Коля Черкас молча долго смотрит на Ирины сапожки. На следующий день Ира пошла на болото в пластиковых дырявчатых тапочках. И ей очень пригодились шнурки найденных на болоте кедах (смотри «Мусор»).
Слава — молчун. Сватаем Славу и Иру.
Денис — студент Технологического университета, будет одним из первых специалистов по лесному хозяйству и туризму (что-то в этом роде).
Коля и Валера «дрессируют студента». Коля говорит: «Студент иди сюда!». Ему завязывают глаза. На ощупь, по запаху пытается определить деревья.
Надин приехала в отпуск из Коста-Рики. В ней спал профессиональный копатель торфа. Она как только приходим к новой плотине, сразу бешено копает. У нее прикольные болотные тапки: как перчатки, с отделениями для каждого пальца.
Есть такие девчонки, работящие, веселые, позитивные. Это Надя и Вика, Алена и Катя.
Мне интересно наблюдать за 18-летним сыном в обстановке волонтерской работы. А Георгий, в свою очередь, наблюдает за людьми. Иногда выпучив глаза. В отзыве он написал: «Было много каши и мало тушенки». Коля Черкас подарил ему банку тушенки.
Мой супруг Валентин немножко не слушается руководителя группы. Я волнуюсь, что субординация не выполняется. Вносит предложения (он же скульптор, и мне дорого, что руки у него, в самом деле, «золотые»), предлагает конструктивные решения в возведении плотин. Вежливый Черкас соглашается. Красота мужского труда.
ВоВо (Вольга Вожикова) гладит серую жабу и разговаривает с ней. Жаба крякает в ответ.
Анатолий в процессе общения, всяких дискуссий, диалогов, когда возникает эмоция напряжения, артистично с легким пренебрежением и уверенностью произносит: «Не трасiся!!!». Это Девиз нашего лагеря. Теперь как пороль друг другу говорим: «Не трасiся!!!».
Крупенiшча
Стали лагерем в темноте. Выбрали место поближе к колодцу. Деревня как неживая. Собаки брешут без остановки, надрываются. Напугали местных жителей. Домашнее яблочное вино Анатолия разговаривает в нас и за нас, весело. Собачка уже осипла. Утречком, удивляюсь, как это мы поставили палатки, не разминировав ни одной коровьей лепешки, которых немерено вокруг. Перед лагерем стоит бабулька. Маленькая, худенькая, в красной хустке. Смотрит, щурится, улыбается. Я спрашиваю: «Напугали мы Вас, бабушка?». Она смеется: «Да так… Думаю нiхто не грукае, дык i не выходжу». Не спала до утра.
Любовь Григорьевна Шамшур живет в родительском доме 84 года. Когда-то ее жених уехал на заработки в Польшу и не вернулся. Она замуж так и не вышла, ждала. Объясняю ей, кто мы и чего тут делаем. Она спрашивает: «Так колькi, вас прыехала балота мерыць?». Одна… Летом иногда приезжает племянница. Сосед, тоже немолодой дядька, «зимой ее откопает, бросит дров в печь» – так и живет…
Жады
Сегодня работа на болоте Жады. Я осталась дежурить в лагере. Щи с грибами. Жара. Огромное небо, Гроза проходит мимо. Синюшные, сизые, белые облака клочьями гуляют. Меня душила жаба: я не увидела Жаду.
До следующего 2014 года! Не трасiся, Ларыска!
Фото из архива автора и сайтов nn.by, walktofolk.by , книги «Незабываемое болото Ельня», а также кадры из фильма «Болото Ельня».
