Житие и икона святителя Николая Японского
Будущий святитель, в миру Иван Касаткин, родился в 1836 году в Смоленской губернии. В 1860-х годах, когда он учился в Санкт-Петербургской духовной академии, в связи с установлением и развитием дипломатических отношений с Японией зазвучала идея о развитии православной миссии в этой стране. Иван, который с юности мечтал о миссионерском служении, подал соответствующее прошение. «Студентов охотников (т. е. желающих посвятить себя миссионерству) записалось тогда человек 10-12, — вспоминал один из его однокашников, — и все при условии женитьбы, а Касаткин —- один монахом и перебил всех».
1 августа 1860 года он, уже будучи иеромонахом, отправился в путь, чтобы служить в церкви при русском консульстве в городе Хакодате, но был вынужден остановиться на зимовку в Николаевске, епархиальном центре Камчатки (сейчас город называется Николаевск-на-Амуре). Там он познакомился с известным миссионером архиепископом Иннокентием (Вениаминовым), просветителем Камчатки. Владыка Иннокентий дал молодому миссионеру много наставлений и советов. В частности, имея огромный опыт общения с язычниками и зная, как важен для них представительный облик проповедника, он убедил его купить бархат для новой рясы и собственноручно выкроил ее.
Миссионерство в Японии было делом непростым и в буквальном смысле смертельно опасным: согласно закону 1614 года, который тогда еще действовал, за проповедь христианства полагалась смертная казнь. Впоследствии ее заменили ссылкой на Сахалин (с 1905 по 1945 южная часть острова принадлежала Японии), а сам закон фактически перестали применять.
Первые годы в Японии иеромонах Николай посвятил изучению языка, истории, быта и обычаев страны. Примерно в 1866 году он принялся за перевод Нового Завета на японский язык. Это была очень кропотливая работа, ведь святитель тщательно выверял текст по греческому оригиналу, китайскому и разным европейским переводам, а также пользовался толкованием святителя Иоанна Златоуста в сложных случаях. К 1868 году были готовы переводы большей части Нового Завета, а также «Зерцала православного исповедания» святителя Димитрия Ростовского, утренних и вечерних молитв и некоторых других текстов.
В это же время он крестил первых обращенных в православие японцев. Они стали миссионерами и катехизаторами, впоследствии отправившись на проповедь во все концы страны. Проповедь была успешной, численность паствы росла.
Спустя некоторое время Николай (Касаткин) возглавил Русскую духовную миссию, открывшуюся в Токио. Здесь был построен православный храм, открылось духовное училище, началось издание местного «Церковного вестника», переводились книги, был создан богословский словарь. Церковные службы и преподавание велись на японском языке. В 1880 году отец Николай был рукоположен в епископа, а в 1906 году возведен в сан архиепископа.
По окончании войны выдающиеся труды святителя в эти сложные годы были отмечены Высочайшим рескриптом, в котором император Николай II написал: «В тяжкое время войны, когда оружие брани разрывает мирные отношения народов и правителей, Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу… удержать мир веры и любви в Церкви, трудами Вашими созданной». Служение святителя Николая во время войны еще больше сблизило его с паствой и с Японией.
Успех миссии святителя Николая, которая длилась полвека, был поразителен: к моменту его смерти в 1912 году в Японской Православной Церкви было 266 общин, объединявших порядка 33 000 православных японцев.
Младший современник святителя протоиерей Иоанн Восторгов, посетивший Японию в начале ХХ века, писал: «Не было человека в Японии, после императора, который пользовался бы в стране такою известностью. В столице Японии не нужно было спрашивать, где русская православная миссия, довольно было сказать одно слово “Николай”, и буквально каждый рикша сразу знал, куда нужно было доставить гостя миссии. И православный храм назывался “Николай”, и место миссии также “Николай”, даже само православие называлось именем “Николай”. Путешествуя по стране в одежде русского священника, мы всегда и всюду встречали ласковые взоры, и в словах привета и разговора по поводу нас мы улавливали слухом среди непонятных слов и выражений незнакомого языка одно знакомое и дорогое: “Николай”…»
Современники равноапостольного Николая отмечали, что он был высокого роста, правильного сложения, имел светлые волосы. По воспоминаниям современников, на людей особенно производили впечатление «энергичное выражение лица и своеобразно блестящие голубые глаза» святителя.
В архивах сохранилось немало фотографий, запечатлевших святителя Николая в разные периоды его жизни. Они стали основой для написания икон святого.
К прославлению святого в 1970-х годах поясную икону написала монахиня Иулиания (Соколова). На ней он изображен старцем с правильными чертами аскетически худощавого лица. Святитель представлен в архиепископском облачении: клобуке с крестом, мантии с источниками и со скрижалями с изображением херувимов, на груди — панагия с образом Божией Матери. Различные варианты этой иконы стали самыми распространенными среди изображений святого.
Дневники Николая Японского
С 1879 по 1911 год святитель Николай практически ежедневно вел дневник. Большинство его записей было посвящено делам миссии, но встречались и размышления, и выражение эмоций. Дневниковые записи раскрывают и черты характера святителя, который, будучи монахом, да еще и вдали от Родины, нередко чувствовал себя одиноким: «Несчастный дневник, слушай хоть ты иногда мои терзания душевные! —писал он. — Как-то легче, когда выскажешься хоть тебе — безответному. Больше — некому, да и ни к чему: никто не может помочь моему горю, кроме Бога — и меня же самого».
Из дневников святителя видно, что за духовное просвещение Японии он буквально был готов отдать душу: «Скоро ль из сей жизни на покой? Часто приходит в голову мысль эта. Быть может — предвестие близкой смерти. Что ж, в тот момент, когда я умру, двое родятся на свет — рождений больше ведь, чем смертей, — о чем же думать? Мысли не стоит: колесо жизни вертится, — мы теперь еще на нем, а завтра, быть может, — под ним, и раздавлены будем, — общий удел всего живущего — материального. Что-то с душой будет? О-ох! Да пусть и ее — гибнет, лишь бы Япония сделалась православною».
После смерти святителя в 1912 году дневники по указанию Синода были отосланы в Россию и хранились в архиве Синода, а затем в ЦГИА (РГИА).
В 1990-х годов началось знакомство с фрагментами дневников широкого читателя, а в 2004 году вышло полное научное издание дневников в 5 томах под редакцией японского профессора Кэнноскэ Накамуры (при посредничестве АН СССР он начал работу над ними еще в конце 1970-х годов). В 2007 году опубликован полный перевод дневников на японский язык в 9 томах.
Мощи Николая Японского
Мощи святого Николая Японского находятся в Токио, на кладбище Янака.
Святитель Николай скончался в Японии в феврале 1912 года. В похоронах участвовали десятки тысяч человек, процессия растянулась на 10 километров. На могилу святителя прислали венки император Мэйдзи и японский принц Котохито (иностранцы подобной чести удостаивались крайне редко).
Почитание святителя Николая началось задолго до его смерти. Современники прямо говорили, что это человек святой жизни. 10 апреля 1970 года решением Священного Синода Московского Патриархата причислен к лику святых. Эта канонизация прошла тихо и незаметно — такие условия поставили власти. Службу святителю написал митрополит Ленинградский и Новгородский Николай (Ротов). В РПЦЗ канонизация святителя Николая совершилась в 1994 году.
Как было сказано выше, мощи святого до сих пор покоятся на кладбище Янака, но некоторые частицы были извлечены и распределены по храмам разных стран. Так, частицы мощей святителя находятся в токийском Воскресенском соборе, в Никольском храме в поселке Мирный Оленинского района Тверской области, в Успенском храме Владивостока, в московском храме в честь Собора Московских святых в Бибиреве, в Петропавловском женском монастыре Хабаровской епархии и некоторых других храмах.
