Вчера в Минске замахнулись на непростую тему: где место мужчины в современном мире и что значит брать ответственность? Глава учреждения «Отцовство» Александр Величко категоричен: «Я на 100% уверен, что мужчины несут ответственность практически за все негативные явления, происходящие в обществе». Так это или нет? И при чем здесь безотцовщина? Onliner.by разбирался вместе с экспертами круглого стола «Отцовство-2018».
Новый термин «социальная безотцовщина» возник не так давно. Он описывает ситуацию, когда физически отец в доме есть, а вот в жизни ребенка — нет. Эксперты называют одним из последствий такой отстраненности мужчин подростковую преступность.
— Почему отцовство? Почему мы вообще собрались? — задался вопросом директор учреждения «Отцовство» Александр Величко. — Для нас эта тема существует, и сегодня мы можем обсудить, насколько остро она стоит в белорусском обществе. Я более чем уверен, что современный мир многое проигрывает от того, что отцы перестали быть активными участниками в процессе воспитания детей.
«Отцовство» провело опрос среди 100 подростков от 14 до 18 лет в Лошице, и вот результаты: только 4% уверенно заявили, что их отцы активно участвуют в их жизни; 56% не видят в легких правонарушениях ничего криминального; 27% не видят ничего предосудительного в бытовом насилии; 18% с легкостью относятся к серьезным преступлениям; 51% видят преступную, уголовную среду романтичной.
— Больше всего меня напугало, что 100% подростков на мой вопрос: «О чем вы мечтаете, к чему стремитесь, чего хотите в жизни?» — ответили: «Не знаю». И это дети, которые должны сейчас определяться со своей будущей профессией, призванием! Когда мы рассылали приглашения на сегодняшний круглый стол, нам задавали один и тот же вопрос: «Почему вы сваливаете всю вину на мужчин? Женщины ведь тоже участвуют». Да, участвуют. Но я бы сказал так. Наша задача как мужчин — взять ответственность на себя. Потому что если мы этого не сделаем, ничего не изменится в лучшую сторону. Я на 100% уверен, что мужчины несут ответственность практически за все негативные явления в обществе. 90% тяжких преступлений совершают мужчины. Они же совершают почти 100% изнасилований и 95% грабежей, а еще 91% актов насилия в семье. 94% нетрезвых водителей в мире — мужчины. Поэтому, на мой взгляд, очень важно, чтобы мы как мужчины взяли ответственность прежде всего за свои семьи и своих детей. <…> Если у современных мужчин нет четких, твердых жизненных ценностей, то откуда они возьмутся у детей? — обратился к публике Александр Величко.
— Однажды я возвращался в Минск, а в аэропорту меня встречал старший сын. Ему уже 20 лет, он оканчивает БГУ. И я вдруг увидел, что мой ребенок вырос. Я считаю себя очень хорошим отцом, как и все отцы, разумеется. Сын играл и в футбольной сборной, и в баскетбольной — я был везде. Изо всех сил я старался вкладывать свою жизнь в детей. Но когда я смотрел на большого взрослого парня, который меня встречал и таскал мои чемоданы, то вдруг понял, что, несмотря на то, что я старался быть хорошим отцом, я столько упустил! Я увидел, что это проблема моих коллег, соседей, друзей. Спрашиваю: «Чем живут ваши дети?» — «Чем-то живут». «А когда вы последний раз проводили время вместе? Какие у тебя отношения с сыном?» — «Вроде нормальные, а что?» Когда я начал изучать эту проблему, разговаривать с отцами, то увидел, насколько она глубокая, насколько ранены и дезориентированы дети. У нас мужчины даже не понимают того, кем они должны быть для своих детей, — говорит Александр Величко.
— Представим, что речь идет о взрослом, состоявшемся мужчине. Как вы собираетесь объяснить ему, что он плохой отец?
— Нет, я не собираюсь ему объяснять. Любому человеку можно очень долго рассказывать, какой он плохой. Все, что он сделает с этим, — будет бороться. Это не работает. Мы говорим о том, как стать лучшим отцом, чем ты есть сейчас. У нас есть практика, мы работаем группами. Нет лекторской системы. Мы считаем, что коллективная мудрость всегда лучше, чем мудрость одного, пусть даже самого великого человека. Собираемся в группе и начинаем делиться тем, что есть у нас — хорошим, плохим. Кстати, я считаю, что негативный опыт — один из самых ценных. Когда мы терпим поражение, то начинаем думать, почему это произошло. Мы не пытаемся создать лекторскую систему, где один ментор, архиумный мужик, учит остальных баранов. Нет. Мы собираемся вместе и обсуждаем проблемы.
Грегори Нойфельд, немецкий психолог, специалист по помощи наркозависимым, отец четырех детей, красочно обрисовал ситуацию 90-х, когда большой поток русскоязычных эмигрантов хлынул в Германию.
— Три миллиона русскоязычных было в Германии в то время — львиная доля. И мы увидели гигантский дефицит у молодежи. Отцы с головой ударились в бизнес — дом построить, машину купить. Сами понимаете, «Ауди» ездят, «Мерседесы»… И мы увидели, что 400 000 подростков и молодых людей оказались в такой ситуации: всё имея (достаток и т. д.), они не имели самого главного — отца. Страна переживала экономический бум, были большие эмиграционные волны. Люди приезжали тысячами. И родители были настолько заняты собой, стремились восполнить свои мечты! — говорит Грегори Нойфельд. Это явление знакомо Грегори не понаслышке: он сам был молодым переселенцем, в 25 лет оказался в Германии и трудился на двух работах, чтобы быстрее заработать денег.
— В итоге то, что мы видим сейчас, — у молодежи нет представления об опасности наркотиков: «Это забава!», «Ой, да мы попробовали и бросили!» Сегодня в Германии каждый день умирает 17 человек от передозировки, из них 90% — русскоязычные. Это очень больно. Молодые люди погибают без пули, без войны, без надобности смерти. Алкоголь вообще перестал быть чем-то запретным. И все эти моменты происходят не от того, что молодые люди плохие. А потому, что нет отцов, которые могут обнять сыновей и сказать: «Ну послушай, есть принципы, основы, ценности», — продолжил Грегори Нойфельд.
По мнению немецкого психолога, криминализация подростка — это продукт разрушенных отношений между отцом и сыном.
Интересно, что всего два дня назад круглый стол на похожую тему уже проводили. И хотя одни эксперты придерживаются европейских ценностей, а другие — патриархальных, в сухом остатке остается одно и то же: идеал, к которому стоит стремиться, — это «включенные» отцы и «включенные» матери в семье.