Выступление Шевелевой Екатерины Николаевны, семейного психолога МОБО «Центр поддержки семьи материнства «Матуля» на Республиканском семинаре «Семейное психологическое консультирование», который прошел в Белорусской медицинской академии последипломного образования 30 сентября 2021 г.
В Центре поддержки семьи и материнства «Матуля» психологи работают не только в предабортном консультировании, но и поддерживают женщину на разных стадиях материнства. Мы работаем не только с кризисной беременностью, но и с другими вопросами материнского поведения: перинатальными потерями, послеродовой депрессией, подготовкой к родам. Оказываем помощь матерям, у которых много деток и мало ресурса (в преодолении родительского выгорания). На сегодняшний день одна из актуальных проблем – оказание психологической помощи женщинам в преодолении материнской тревоги.
Тревога тревоге рознь
Материнская тревога – данность личности, часть нашего человеческого сосуществования, она – маркер, показатель нашей конечности. Есть экзистенциальные базовые данности человека, и тревога одна из них. Она связана с тем, что мы не знаем, что с нами будет дальше, что с нами будет завтра, что будет через час, когда мы покинем эту землю… И тревога говорит нам об этом. Тревога всегда связана с неопределенностью существования, с неизвестностью. И тревогу, которая встроена в нас как данность, мы не можем рассматривать как патологическую, она нас стимулирует на то, чтобы делать что-то в жизни, чего-то добиваться, идти к каким-то свершениям. Тревога как бы говорит нам: «Ты же не знаешь, сколько тебе осталось, какой будет твоя жизнь! Делай сейчас, живи сейчас!». Конечно, мы не можем с ней бороться, так как экзистенциальная тревога – наш мотиватор, стимулятор.
Если человек тревожится в разных областях своей жизни, то мы говорим о таком личностном качестве общая тревожность.
Если исследовать материнскую тревогу, надо понять – она появилась до рождения ребенка, она проявлялась в разных сферах жизни? Тогда мы говорим, что женщина имеет такое личностное свойство и с рождением ребенка тревога усугубилась.
Отечественный физиолог Алексей Ухтомский, который предложил концепцию доминанты, говорит, что с беременностью возникает так называемая доминанта беременности, и наряду с нею активно дает о себе знать и доминанта тревоги. Это про то, что для беременной женщины и матери нормально и естественно волноваться. Тут стоит вопрос меры. Как естественную тревогу не раскрутить до состояния, когда нужна помощь специалиста?
Разное соотношение доминат тревоги и желания иметь ребенка дают разные стили переживания женщиной своей беременности. Если тревоги очень много, несомненно, она будет влиять на ход беременности, на родовой процесс, на дальнейшее общение матери с ребенком.
Материнская тревога делится на две структурные части, на тревогу «о себе как матери» и тревогу «о ребенке». Тревога о себе – «Что я как мать, могу сделать, чтобы ребенку было хорошо? Правильно ли я все делаю? Хорошая ли я мать?». Это мысли женщины про свое материнское поведение, самоощущение ее в материнстве. Тревога про ребенка – это тревога за его здоровье, за его переживания, самочувствие, за его будущее.
Эти две структурные части – норма, условное распределение этих частей в норме – 50 на 50%. Возможно нарушение баланса, и доминирование какой-то одной структурной части.
За себя или за ребенка?
Преобладание тревоги «за себя» присуща женщинам, которых мы называем перфекционистками. Они не удовлетворены своим материнским поведением. Чтобы они не делали, у них ощущение, что они что-то не доделано. Если смотреть глубже, женщины-перфекционистки сомневаются в своей «хорошести». Такие мамы склонны читать много полезной литературы о материнстве, они больше чем другие экспериментируют со всякими теориями воспитания, они посещают различные курсы и семинары. Что само по себе хорошо, но проблема в том, сколько бы такая мать не развивалась, она не чувствует себя хорошей матерью. И ребенок не чувствует себя хорошо. Риск в такой пропорции структуры тревоги – ребенок часто остается за рамками маминого внимания со своими реальными мыслями и переживаниями. Ребенок часто выступает не как субъект, а как объект взаимодействия. Такая тревога свойственна еще женщинам с высоким уровнем социальной ответственности, которые переживают, что о ней скажут и подумают в социальном окружении. Женщинам, которые ориентированы на социальную оценку и суждения. Конечно, мы полностью не может не зависеть от оценки социума, но когда опоры на эту оценку очень много, то матери тяжело проявлять свою уникальность, аутентичность, быть самой собой в отношениях с ребенком. Потому что источник правды находится не в ней самой, а где-то вовне, и она постоянно к нему обращается.
Если же очень много переживаний о ребенке в структуре тревоги, то мы говорим о детоцентризме, когда ребенок на первом месте, когда все лучшее детям, лучший кусок ребенку, а ребенку уже 30 лет. Такой стиль воспитания ведет к гиперопеке, он чреват тем, что из подобных детско-материнских отношений выходят инфантильные, невротичные, беспомощные дети. Кроме того, мать может настолько растворяться в материнстве, настолько терять себя, что подавляются ее базовые потребности. Из этого врастают дети, которые не ценят усилий и вклада матери.
Определить и перебороть
Попробуйте оценить свою пропорцию тревоги, чего у вас больше? С чем это может быть связано? Устраивает ли вас такая пропорция? Нравится ли вам такое распределение? Хотели бы что-то менять? Если хочется что-то менять, то надо помнить, что тревога – энергия неопределенности. Чтобы справляться с неопределенностью, надо неопределенность переводить в определенность, тревогу переводить в страх, понять чего я конкретно боюсь. Если я знаю, чего я точно боюсь, я знаю что мне с этим сделать. Тревогу всегда надо определять и тогда определится и план действий.
Тревога связана с состоянием ребенка. Если ребенок здоров, развит –
тревоги мало. Если он болеет, есть проблемы, не складывается с учебой… –тревоги больше. Но ее можно поддерживать на нормативном уровне, включаясь в жизнь ребенка, делать то, что зависит от меня. Тревога может быть связана с тем, что разные типы нервной системы у мамы и ребенка.
Высокая тревога может быть, когда у мамы жесткая картинка успешного ребенка, а ребенок не оправдывает ее вклада, потому что у него другие способности.
Тревога рождается раньше беременности
Тревога сильно вязана с ценностями и со смыслом. Это история выстраданных детей, в том числе в случаях попыток использования различных вспомогательных репродуктивных технологий. Тревога рождается гораздо раньше беременности и рождения ребенка. Чем выше ценность и смысл, сверхзначение ребенка, тем больше тревожность. Материнство свято, оно очень важно, оно принципиально для женщины. Женщина когда рожает, приобретает такой уникальный опыт, такой неземной, какой-то выход в открытый космос за пределы себя. Выходит за пределы своего человеческого эгоизма, за пределы естественного инстинкта самосохранения. Чтобы маленькому существу, которое пришло через нее в этот мир, было хорошо. Это удивительно, как мы – матери готовы добровольно (нас никто не принуждает) готовы отказаться от всего, что у нас есть, готовы сделать себе хуже, только чтоб ребенку было лучше. Мужчины этот опыт высокой жертвенной любви может испытать только на поле брани, когда он отдает свою жизнь для того, чтоб жили другие. Материнство поднимет женщину на невероятную высоту, тем не менее, если ребенок является единственным и главным смыслом, то это наиболее уязвимая позиция для развития невротичности, тревожности, депрессивности. Ведь ребенок живой, он болеет, он плохо себя ведет, он постоянно будет подбрасывать дрова в огонь тревожности.
Адекватны ли ваши ценности?
Определите для себя три главные ценности в жизни. Наверняка там будет позиция «дети». Это правильно. Но если на всех трех позициях «дети», то это адекватно только в случае, если у вас новорожденные дети и малыши. По мере взросления «дети» должны уступать первое место другим ценностям. Мы являемся проводниками, мы посредники между жизнью и ребенком. Не собственники, а посредники. И ребенок живет с нами до тех пор, пока не накопит сил, чтобы сделать шаг в ту же неизвестность, в которую мы с вами когда-то ушли, вступили в самостоятельную жизнь. Это закон. Как мы будет поступать с этим законом? Мы его принимаем, скрипя сердцем? Мы дадим ребенку это право, оставив в сердце для ребенка любовь, которая не знает ни возрастных ограничений, ни территориальных границ? Либо нам захочется все-таки то, «что дорогой ценой нам досталось», присвоить себе в долгосрочное пользование, стать не просто посредником, а источником жизни? Сегодня это очень актуально в семейном консультировании. Каждый третий запрос связан с этой проблемой.
Когда у нас формируется целостное видение состояние материнской тревоги, то мы становимся ее хозяевами, мы ею овладеваем, мы ею управляем, а не она нами.
