В рубрике «Священники в защиту жизни» предлагаем вашему вниманию интервью со священниками Белорусской Православной Церкви. На вопросы редакции Pro-life.by ответил иерей Павел Сердюк, настоятель прихода храма святителя Николая Японского в Минске.
— Отец Павел, история Движения Пролайф насчитывает вот уже более четырех десятилетий, если считать точкой отсчета легализацию абортов в Америке, где оно и возникло. У нас несколько меньший опыт в силу наличия нашего атеистического прошлого. Правду об абортах в советское время не принято было говорить, тема долгое время была табуирована, а аборты насильно введены в медицину. Церковь, которая всегда свидетельствовала о ценности жизни, о начале жизни с момента зачатия, не имела возможности обращения к народу. Сейчас ситуация изменилась, Движение Пролайф активно развивается. Какие изменения Вы наблюдаете в Пролайфе, какую динамику можете выделить?
— Во-первых, в разных городах появляются пролайф-организации с конфессиональной окрашенностью, т.е. это инициативные христиане. Это является, на мой взгляд, важным подтверждением того, что сегодня Церковь может говорить открыто и свидетельствовать о том опыте благодати, данном Ей триединым Богом, не стесняема никакими внешними обстоятельствами. Это говорит о серьезных изменениях в общественной жизни. С другой стороны, первоначальный опыт деятельности таких организаций заключается в очень коротком времени активной деятельности, поскольку эти инициативы являются уделом энтузиастов, и рано или поздно силы иссякают без подпитки, без поддержки, без ощущения того, что вся Церковь поддерживает деятельность этих энтузиастов – без этого силы могут угасать. Очень важным этапом было принятие общей Резолюции Движения Пролайф Беларусь.
О Движении Пролайф в Беларуси, мы можем говорить, что это Движение существует. Раньше это были какие-то организации: Фонд «Открытые сердца» Римо-католической церкви, инициативы отдельных людей. Но на сегодняшний день главным достижением, я считаю, присутствие в Интернете очень качественного аналитического ресурса, связанного с Движением в защиту жизни, Pro-life.by. Это, несомненно, достижение, и необходимо, чтобы эта инициатива была в стабильном динамическом развитии.
— Позиция христиан по этому вопросу очень важна. Последнее время я наблюдаю отсутствие единства, к сожалению. Даже сейчас, когда известно и не вызывает сомнений, что аборт – это убийство маленького человечка, некоторые люди, которые считают себя христианами, отрицают необходимость запрета абортов. Они выступают с заявлениями: пусть аборты будут, но немножко, скажем, до 5-ти недель беременности, нас это устроит. Возможно, стоит вводить сейчас катехизические беседы по информированию о жизни человека, как проводятся беседы перед крещением, перед венчанием?
— Я думаю, что, во-первых, должна звучать проповедь. Очень часто христиан упрекают в том, что они вмешиваются в ту область жизни общества, в которую они не вправе вмешиваться. И сегодня слышны голоса, что христиане должны находиться в границах своих культовых объектов — продавать свечки, освящать воду — совершать религиозные обряды, таким образом, удовлетворяя религиозные нужды населения. Но дело в том, что заповеди Божии попираются, и контекст жизни, в котором христианин большую часть своего времени проживает, это как раз таки контекст жизни всего общества. А в том, что касается области сохранения жизни, этот контекст бесчеловечен. И мы находимся в далеко не лучшем состоянии, когда идем на компромиссы. Но священномученик Иоанн Поммер, митрополит Рижский, говорил в своих проповедях о том, что следование компромиссах порождает нечувствительность, притупляет чувство различения добра и зла.
И поэтому, увы, можно услышать заявления, что Православная Церковь благословляет ЭКО. Хотя недавно владыка Пантелеимон со всей определенностью заявил, что Церковь не может принять и не примет такие бесчеловечные технологии. Это слово иерарха Церкви – очень мощный аргумент, который можно выдвигать, на который можно опираться, обсуждать, приводить в качестве контраргументов. Поскольку у нас существует проблема и в пастырской осведомленности, т.е. пастыри Церкви в этих вопросах далеко не всегда компетентны. А плюс ко всему «привычка свыше нам дана, замена счастию она». Мы живем по привычке, это следствие компромиссов, но живя по привычке, мы оказываемся преступниками против заповеди «Не убивай».
Думаю, важно ввести курс биоэтики как спецкурс в духовных школах. Поскольку студенты в Минские духовные школы поступают из того самого общества, в котором мы все живем, из обычных семей, в которых традиция воспитания, семейственности, взаимодействия мужа и жены утрачена. Передача положительного семейного опыта происходит лишь у единичных семей, в том числе и у людей церковных. Нередки студенты в духовных школах, которых воспитывала мама-одиночка, у которых родители развелись, у которых есть те или иные очень негативные переживания по поводу взаимоотношений родителей. Поэтому спецкурс о базисных основах сохранения жизни и семьи вполне может быть введен в учебную программу.
— Сейчас в Минске, и не только в Минске, но в Беларуси налажена комплексная помощь беременным женщинам, находящимся в трудной жизненной ситуации, для предотвращения абортов. Пожалуй, можно определить это как социальный или жизненный статус — «беременная женщина в трудной жизненной ситуации». Но женщина и после аборта нуждается в помощи не меньше, а может, и гораздо больше. Как-то один священник сказал: «До аборта женщина считает, что проблема у нее в животе. Но после аборта проблема остается у нее в голове, и это на всю оставшуюся жизнь». Это подтверждают результаты научных исследований: женщины, сделавшие аборт, попадают в группу риска, у них выявляется склонность к депрессии, суициду, алкоголизму, наркотикам. Что Вы посоветуете женщинам, у которых был такой опыт, чтобы он не повторился и чтобы сохранить свою жизнь?
— Я могу говорить о тех женщинах, которые готовы войти в храм. И первое – это опыт покаяния — «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие небесное» — это та дверь, в которую мы входим и обретаем богообщение. Находясь в состоянии отлученности от Бога, ниспав в такую глубокую тьму, которая приносит страдания, нужно идти к свету. Это первое, что нужно делать. Второй момент, надо осознавать, что подавляющее большинство женщин этот опыт имели. Многие приносили покаяние, но, даже приняв разрешение от грехов, примирившись с Богом и пережив это примирение, многие женщины психологически не могут освободиться от последствий. Это одна из форм, видимо физиологическое проявление, постабортного синдрома. Я думаю, что очень важна активная позиция в защиту жизни: «Если я не смогла поступить правильно в определенное время, то сейчас в своей жизни буду провозглашать это Евангелие жизни от избытка сострадания к моим сестрам, которые готовы на этот шаг пойти». Очень часто на прерывание беременности идут необдуманно, потому что сами условия жизни нашего общества подталкивают к этому, говоря, что это ничего серьезного.
Деятельное служение в Пролайф Движении – это выход, поскольку те, кто прошел через ужас аборта, даже исповедавшись в этом грехе когда-то, они все равно каждую исповедь к этому возвращаются, поскольку мучимы. Нужен плод служения, деятельное служение может осуществляться через молитву за жизнь, через чтение Псалтири. На сегодняшний день в Пролайф Движении формы деятельного служения очень легко доступны в информационном поле, мы можем узнать, что происходит, какая помощь нужна, и женщина может выбрать тот вид деятельности, который ей по душе. Немало важно, чтобы то, что она делает в защиту жизни, приносило ей утешение и удовлетворение, чтобы она осознавала, что приносит пользу, что ей это по силам.
Другими словами, не нужно молчать, нужно идти, добиваться, спрашивать, узнавать и вопрошать Бога в молитве: «Что я могу сделать сегодня, сейчас во имя того ребенка, которого я когда-то отвергла, своего ребенка?»
— В Вашем храме служат молебны в защиту жизни?
— Да, служат. В этом году молебен будет совершаться по воскресеньям, вечером в 17.00 в храме святителя Николая Японского, улица Лидская, микрорайон Каменная Горка, город Минск.
— Рост бесплодия, как следствие абортов, потребления контрацептивов и ранней сексуализации, во многом обусловил развитие вспомогательных репродуктивных технологий. И хотя эти технологии не являются лечением бесплодия, а представляют собой совокупность процедур с высоким риском для жизни, ВРТ также как и аборты были введены в медицинскую практику. Что приобрела и что потеряла медицина с этими новшествами?
— Мне сложно говорить и предлагать рецепты медицинскому сообществу. Я полностью поддерживаю позицию, которую сформулировал один из ведущих врачей в сфере родовспоможения нашей республики: «Ни экстракорпоральное оплодотворение, ни так называемое «суррогатное материнство» не являются медицинскими услугами, направленными на сбережение здоровья. Это коммерческие инжиниринговые технологии». Из этих слов, сказанных врачом, мы можем заключать, что приобрело наше медицинское сообщество. Изменился вектор образования и жизни этого сообщества на коммерциализацию медицинских услуг, коммерческая составляющая растет. Это явление уже пришло в нашу жизнь. Нам нужно понимать, что наш протест не отменит это явление, поскольку есть закон о ВТР, и лоббисты этого закона и этих технологий продолжают убеждать, что это необходимо, что это является избавлением от бесплодия, и будет способствовать улучшению демографической ситуации в Республике Беларусь. Это просто абсурд. Очевидно, очень сложно сказать перед лицом целого народа правду: «Нам нужны деньги, мы хотим зарабатывать».
— Но это превращает нашу страну в дешевый рынок по продаже не только технологий, но и детей, и функций женского тела.
— . Да, совершенно верно. Не так давно мне пришлось общаться на одой телеплощадке нашего национального телевидения с автором закона о ВРТ Светланой Дмитриевной Шиловой. Когда я задал ей вопрос: «Уважаемые наши депутаты, вы ссылаетесь на то, что учли многообразный мировой опыт в сфере правового регулирования ВРТ, но почему же в ведущих странах еврозоны – Германии, Италии, Франции и Швейцарии – суррогатное материнство вообще запрещено?» Подобные манипуляции в Италии караются по закону до трех лет тюремного заключения, огромным штрафом от 500 тысяч до 1 млн евро, и врач, который был уличен в этой деятельности лишается медицинской лицензии. В ходе дискуссии я продолжил свою мыль о том, что в тех формулировках, которые вошли в закон о ВРТ, наша страна похожа на Индию, на Бангладеш, на Таиланд, на страну третьего мира, но никак не на динамично развивающуюся и процветающую европейскую страну. Мой оппонент ответила мне, что я оскорбляю нашу страну.
— Вопрос о том, кто оскорбляет еще нуждается в обсуждении. Скорее принятие таких законов дискредитирует наше страну и действительно ее оскорбляет.
— Я согласен с такой формулировкой. В любом случае, закон уже состоялся, он есть, теперь нужно работать над тем, чтобы избежать или минимизировать его губительные последствия. Здесь очень важна позиция Православной Церкви.
— Кто сейчас предупреждает об опасности ВРТ, поскольку они несут серьезную угрозу для жизни женщин и создают риск гибели эмбрионов? С одной стороны, информации достаточно, но только для тех, кто интересуется проблемой. С другой стороны, когда читаешь отечественный агит-проп с его безудержной рекламой ЭКО и суррогатства, понимаешь, что далеко не все могут узнать, что за этим в действительности кроется. И коль скоро только Церковь и пролайф-организации защищают жизнь детей и здоровье женщин, то не пора ли усилить действия, не молчать, а формировать свою информационную среду и определенное общественное мнение? Христос нам всем сказал: идите и научите, но не сказал: молчите и наблюдайте.
— Усиление позиции Церкви должно начинаться с работы с непосредственной паствой, с теми людьми, которые уже в Церкви. Мы не сможем успешно конкурировать в силу ряда причин. Не потому что в Церкви трудятся менее талантливые люди или менее профессиональные. Мы знаем, что далеко не всякой методикой можно пользоваться христианину, знаем о том, что широк путь и пространен, ведущий в гибель, и многие идут им.
Остро назрел вопрос подготовки супружеских пар к семейной жизни. Через подготовку к таинству венчания можно добиться очень серьезных просветительских результатов. Это, конечно, не одно формальное собеседование, это не только встреча со священником, это и возможность беседы со специалистами. Действенной площадкой остается Интернет, поскольку в финансовом отношении она не тягостна, но требует организованности, дисциплины трудящихся в том или ином проекте, и охватывает широкую аудиторию. Из всех стран СНГ самый высокий процент пользователей Интернета в Республике Беларусь. Создание в Интернет-пространстве необходимых ресурсов – это значимый шаг, здесь можно добиться очень серьезных результатов.
Декларированная возможность взаимодействия на уровне Министерства здравоохранения показала, что очень сложно добиться каких-то положительных сдвигов и весомых результатов. Очень сложно идет диалог. Диалог хорошо выстраивается с врачами на местах, но среди руководящего звена есть определенные проблемы, диалог затруднен. Об этом говорит достаточно неэффективная работа комиссии по взаимодействию Минздрава и Православной Церкви, плоды ее работы за эти десять лет особо и не видны. Это не упрек тем, кто представлял Белорусскую Православную Церковь в этой комиссии, вопрос заключается в неготовности Минздрава взаимодействовать. А ведь все, что касается сферы родовспоможения, напрямую соотносится с вопросами духовными, вопросами этики, нравственности, которые Церковь провозглашает в своей жизни.
— Отец Павел, наших читателей интересует вопрос о Марше в защиту жизни и семьи. Марш был запланирован на 21 сентября в Минске, он не состоялся, поскольку Мингорисполком не дал разрешение на проведение. Чем закончился этот этап и какой будет следующий?
— Этап закончился четкой формулировкой (смеется), что Марш не состоится. Причины отказа были указаны – в связи с нарушением пунктов статей Закона о проведении массовых мероприятиях. Я думаю, это надо нужно воспринимать без трагедии, без истерики, которую развязали некоторые наши, в том числе и оппозиционные ресурсы. У меня возникает большой вопрос после этого неудачного старта Марша о возможности партнерства, поскольку вдруг к организации Марша и актуальности темы защиты жизни оказались причастны люди и организации, которые до этого даже не замечались в этой сфере деятельности.
У нас были достигнуты понимание и взаимодействие на уровне силовых ведомств – ГУВД и службы безопасности. Но оргкомитету необходим более профессиональный уровень работы. Это первое. Второе, информация, связанная с подготовкой к Маршу должна исходить от официальных спикеров, которые входят в оргкомитет. Мы получили, к сожалению, феномен, когда информация работала на опережение, и самыми странными образами интерпретировалась. Но сама идея проведения такого Марша оценена в Мингорисполкоме положительно. Это значит, что над этим нужно работать и совместно с управлением идеологии Мингорисполкома достичь договоренности об условиях, при которых Марш может состояться.
Была импровизация, был какой-то момент стихийности. Минск – это столица, и было понятно с самого начала, что этот путь не будет легким. Я честно скажу, что даже немножко выдохнул с облегчением, когда получил письмо с отрицательным решением, поскольку в запросе от оргкомитета я был одним из ответственных по подготовке и проведению Марша. На консультациях по согласованию мне обрисовали меру моей ответственности, моей личной ответственности. После стихийных публикаций на оппозиционных ресурсах я понимаю, что могла сложиться такая ситуация, в которой участникам Движения в защиту жизни было бы сложно влиять на ход событий, Марш мог бы приобрести ненужную окраску для тех целей, которые мы определили. Теперь нужно работать над преодолением сложностей.
С иереем Павлом Сердюком беседовала Татьяна Тарасевич
